После успеха своего последнего сольного альбома Sailing To Philadelphia, проданного тиражом в 3,5 млн. экземпляров, на котором был представлен один из наиболее успешных за последнее время дуэтов – с замечательным Джеймсом Тейлором, Марк Нопфлер - гитарист-джорди, выпускает следующий.

Стихи и музыка альбома The Ragpicker's Dream восполняют упущенное в Philadelphia и продолжают начатое в первом сольном альбоме Нопфлера Golden Heart. Он полон идей и историй, географических сопоставлений, коротких скетчей, воплотивших в себе его лучшие писательские опыты. И, конечно же, всё обрамлено тончайшим мелодичным гитарным звучанием.

С тех пор как в 1978 году Султаны Свинга звонкими и чистыми гитарными пассажами разбили вдребезги эталоны игры, созданные современными гитарными героями, манера игры Нопфлера никогда не оставалась неизменной. Он удачно возродил стиль кантри на своем стратокастере. Его способность извлекать нежнейшие звуки из прекрасных коллекционных инструментов (три из которых, он принёс на интервью, великодушно позволив нам поиграть на них), наверное, невозможно превзойти.

Марк реанимировал две свои старые группы, Dire Straits и The Notting Hillbillies для серии благотворительных концертов... "Это случилось, когда мой сосед спросил, не могу ли я дать благотворительный концерт, и я ответил да" - хрипло начинает Нопфлер голосом, который может пропасть в любой момент. "А потом подумал, какой смысл собирать Биллис и Стрейтс для одного концерта? Нет нужды в таких репетициях для единственного выступления, и я предложил провести благотворительные концерты нескольким фондам. Так вместо одного мы дали четыре концерта. Ничего сложного".

Новый альбом имеет народное, сокровенное содержание, но, всё равно, возникает впечатление, что над автором по-прежнему довлеет задача воспроизводить мелодии и темы свойственные его первой группе Dire Straits. "Наверное, отчасти вы правы", говорит Марк, извиняясь за измучивший его бронхит и прихлёбывая чай с мёдом и лимоном между словами. "Я думаю, это всё Чак Айнли – мой сопродюсер и большой друг – он хотел, чтобы альбом звучал именно так. Мне кажется, что Чак пытался, чтобы звук был таким же, как на Филадельфии, но мне хотелось, чтобы он был другим, каким и стал в конечном итоге. Я хотел отодвинуть ударные подальше и записать по-другому. Я думаю, что теперь мы понимаем друг друга гораздо лучше".

Альбом получил благосклонные отзывы от звукозаписывающей компании. "Невероятно, но это так", соглашается теперь уже почти оживший Марк". "Это на самом деле удивительно, потому что я думал, что от меня ждут чего-то более рокового. И Филадельфия звучала бы подобным образом, как и TRPD, если я бы мог тогда на это повлиять".

Похоже это очень личная запись, наверное, воспоминания о прошлой жизни на северо-востоке. "Да", говорит Марк. "Это северо-восточные мотивы моей родины и, кое-что, о моих жизненных путешествиях. Движение в южном направлении из Ньюкасла в Лондон было важным событием для меня, как и путешествие в том же направлении в Америке".

Аккорды песни, открывающей альбом, Why Aye Man – любопытный результат этнических смешений с очевидным включением джордизмов (разновидность шотландского диалекта – прим. переводчика), были замечены и включены в показ создателями продолжения сериала Auf Wiedersehen. "Мне кажется, есть доля иронии в том, что во времена Тэтчер, многие мои соотечественники становились эмигрантами и находили себе приют в Германии, хотя вроде бы должны были избегать селиться там", объясняет Марк. "Симус Хини прислал мне сборник своих стихов под названием Spirit Level с дарственной надписью "Будь высок духом". Эти слова напомнили мне измеритель уровня, которым пользуются плотники и каменщики (также называется Spirit level – прим. переводчика). Потом, Джимми Нейл говорил мне о том, что американские индейцы поют как джорди, в их песнях встречаются слова похожие на 'why aye man'. Но, вообще-то эта песня совсем не предназначена для фильма и не имеет ничего общего с песнями североамериканских индейцев".

Следующая песня You Don't Know You're Born (можно перевести как "Не понимаешь своего счастья" – прим. переводчика), может быть названа современной Money For Nothing с выражениями помягче. "Понятие «счастье» незнакомо американцам", продолжает Нопфлер, "На самом деле тут меньше цинизма, чем в Money For Nothing, но она отражает современное положение, когда ты сам становишься старым пердуном, а дети вокруг кажутся ленивыми, толстыми, необразованными и слишком шумными".

Комментарии Марка о более спокойном звучании альбома подтверждаются и явно фольклорными элементами, проскальзывающих в некоторых песнях. "В некоторых песнях это удаётся благодаря тому, что начинаются они с партии Ричарда Беннета на базуки", продолжает он. "Это замечательный инструмент и впервые я это понял, когда встретился с Доналом Ланни из Дублина. Мой давний друг Пол Бреди помог мне собрать группу влиятельных ирландских музыкантов для Golden Heart и, как раз, тогда я впервые осознал важность этого инструмента. Для того, чтобы использовать инструмент на концертах, Ричарду пришлось научиться на нём играть. Мы купили дешёвый экземпляр, который и теперь звучит в некоторых новых песнях".

Намеренно или нет, но в песнях встречаются отголоски дани восхищения автора своими кумирами, такими как Ханк Уиллиямс (гавайская гитара и скрипка в записи Gone To Knoxville), Эрик Клэптон (блюзовая соло-гитара в Fare Thee Well Northumberland) и, конечно, Ханк Марвин. "Точно, штучки Ханка Марвина", улыбается Нопфлер. "В конце You Don't Know You're Born звучит Страт производства 54 года, подаренный моим дорогим другом. Чувствовалось, что как раз он тут будет к месту. Это одна из тех гитар, на которой должен быть натянут толстый набор струн с обмоткой на третьей струне. Её серийный номер «59», ведь она была сделана только на 3 месяце производства подобных гитар. Этот Страт не предназначен для скоростной игры. У меня ещё есть ‘54 Телекастер. Раньше, девушки наматывали звукосниматели вручную. Сидят и разговаривают: «Ну и что он?», «А она?», а в это время всё продолжают мотать и мотать. Если вы видели бриджевый звукосниматель на таких Телекастерах, то знаете, что они размером с гамбургер. Это и есть причина такого звука. И конечно, уровень натяжения был различным из-за ручной регулировки – мне кажется, Фендер сейчас как раз ведёт поиски в этом направлении".

"С годами, звукосниматели стали лучше передавать звук, а сами гитары высыхают и поэтому лучше звучат. Поэтому если читатели приобрели новые Фендеры и переживают по поводу того, что их звук отличается от старых моделей, то их можно успокоить – это вопрос времени. Вы должны дать высохнуть дереву, пройдёт лет 40, и всё будет нормально!"

Совместная работа Нопфлера с Джеймсом Тейлором (песня Sailing To Philadelphia –история о проложении Мэйсон-Диксон лайн – пути разделяющим американский север от мятежного юга) получила широкую поддержку и часто звучала по английскому радио. "И моя мама мне об этом говорит", улыбается уже совсем довольный Нопфлер "Работать с Джеймсом - настоящее удовольствие. Он всё так замечательно спел, несмотря на то, что песня была слишком низка для него. Когда я сочинял эту песню, я представлял себе, как он будет петь припев своим чудесным голосом, так что его участия было не миновать. Мэйсон и Диксон оба были англичанами, но это не важно, потому что исполнение Джеймса получилось таким британским, хотя он американец до мозга костей. На самом деле, из него, как и из Диксона, получился настоящий астроном. Это можно сравнить с раздачей ролей в кино, и я думаю, что в этом случае не ошибся.

"Я по-настоящему доволен альбомом и тем, как он разошёлся по всему миру".

Многие читатели интересуются ни Тейлор ли играет на акустической гитаре. "Нет, это я" говорит Марк, "Она помогла мне всё гладко соединить. Я записал соло-гитару на белом ‘65 Страте и добавил в завершении акустику".

Может быть, вы не представляете голоса Джеймса Тейлора без… "Без акустической гитары? Точно! Тут его не превзойти. Мы записали ещё пару народных песен по его выбору. Не знаю, увидят ли они свет, но было так здорово во всем этом участвовать. Он очень классно играл". После последнего интервью с Нопфлером в период выпуска альбома Sailing To Philadelphia, умер его друг и учитель Чет Эткинс. Марк задумался при упоминании его имени, а потом начал: "Сочиняя Daddy's Gone To Knoxville, я всё думал о Чете. Я бы поговорил с ним о его юности, о постоянных переездах с места на место, когда он был маленьким и, потом, когда стал музыкантом.